1. Право, подлежащее применению к гражданско-правовым отношениям с участием иностранных граждан или иностранных юридических лиц либо гражданско-правовым отношениям, осложненным иным иностранным элементом, в том числе в случаях, когда объект гражданских прав находится за границей, определяется на основании международных договоров Российской Федерации, настоящего Кодекса, других законов (пункт 2 статьи 3) и обычаев, признаваемых в Российской Федерации.Особенности определения права, подлежащего применению международным коммерческим арбитражем, устанавливаются законом о международном коммерческом арбитраже.
2. Если в соответствии с пунктом 1 настоящей статьи невозможно определить право, подлежащее применению, применяется право страны, с которой гражданско-правовое отношение, осложненное иностранным элементом, наиболее тесно связано.
3. Если международный договор Российской Федерации содержит материально-правовые нормы, подлежащие применению к соответствующему отношению, определение на основе коллизионных норм права, применимого к вопросам, полностью урегулированным такими материально-правовыми нормами, исключается.
Комментарий к статье 1186 Гражданского Кодекса РФ
1. В п. 1 коммент. ст. определен предмет международного частного права, а также очерчен круг его источников.
Предмет международного частного права исходя из ч. 1 п. 1 коммент. ст. составляют гражданско-правовые отношения, осложненные иностранным элементом (о понятии "гражданско-правовые отношения" см. коммент. к ст. 2 ГК).
Ни в международном праве, ни в отечественном законодательстве понятие "иностранный элемент гражданского правоотношения" в полной мере не раскрывается. В п. 1 коммент. ст. упоминаются его две разновидности: наличие в правоотношении иностранного субъекта и нахождение объекта правоотношения за пределами Российской Федерации. При этом перечень видов иностранного элемента сформулирован в законе неисчерпывающим образом. Так, разновидностью иностранного элемента правоотношения, не упомянутой в законе, является содержание правоотношения с участием российского лица, предполагающее совершение действий по его исполнению на территории другого государства (например, содержание обязательственного правоотношения из международного контракта).
Учитывая изложенное, иностранный элемент гражданского правоотношения можно определить как юридический факт, в силу которого тот или иной элемент гражданского правоотношения выходит за территориальные пределы Российской Федерации.
2. Правовые нормы, регулирующие отношения, входящие в предмет международного частного права, подразделяются на два вида: материальные и коллизионные. Материальные нормы - предусмотренные международным договором нормы прямого действия, регулирующие гражданские правоотношения, осложненные иностранным элементом. Материальные нормы являются традиционными по своему содержанию, поскольку устанавливают правила поведения участников определенного вида общественных отношений. Коллизионные нормы - предусмотренные международным договором или внутренним законодательством нормы опосредованного действия, в соответствии с которыми осуществляется выбор материальных норм, регулирующих гражданско-правовые отношения, осложненные иностранным элементом. В отличие от материальных норм коллизионные нормы сами по себе не устанавливают правила поведения, а лишь указывают на материальные нормы, в соответствии с которыми данные правила должны определяться.
3. Нормы международного частного права, равно как и нормы других отраслей права, существуют не сами по себе, а образуют доступные для восприятия формы выражения, которые принято именовать источниками международного частного права.
Исходя из ч. 1 п. 1 коммент. ст. источниками международного частного права являются, во-первых, международные договоры, в которых участвует Российская Федерация. В зависимости от вида норм, установленных международным договором, можно выделить два вида договоров, заключаемых в данной сфере: договоры, содержащие материальные (унифицированные) нормы, и договоры, содержащие коллизионные нормы. Примером международного договора, содержащего материальные нормы, является Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров. Коллизионные нормы содержатся, в частности, в Конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейно-брачным и уголовным делам.
Во-вторых, источником международного частного права является Гражданский кодекс. Главы 66 - 68 ГК содержат достаточно подробное внутреннее коллизионно-правовое регулирование. Наряду с общими нормами, закрепленными в гл. 66, в ГК содержатся специальные коллизионные нормы, рассчитанные на конкретные виды гражданско-правовых отношений, осложненных иностранным элементом (гл. 67, 68).
В-третьих, коллизионные нормы содержатся в других федеральных законах. В настоящее время коллизионные нормы закреплены в разд. 7 СК и в гл. 26 КТМ.
Вопрос о включении в круг источников международного частного права федеральных законов, содержащих регулирующие отношения с участием иностранного элемента нормы материального права, является спорным и, на наш взгляд, должен решаться отрицательно (подробнее об этом см.: Международное частное право / Под ред. Г.К. Дмитриевой. М., 2008. С. 30 - 31).
Подзаконные нормативные акты, в том числе указы Президента РФ и постановления Правительства РФ, по смыслу коммент. ст. не являются источниками международного частного права.
Наконец, в-четвертых, нормы международного частного права могут содержаться в правовых обычаях, признаваемых в Российской Федерации. В настоящий момент на территории Российской Федерации нет какого-либо санкционированного государством обычая, устанавливающего коллизионные нормы.
4. Содержащиеся в рассмотренных источниках нормы подлежат применению, в случаях если дело рассматривается судом, включенным в систему государственной судебной власти. Если же спор из правоотношения, осложненного иностранным элементом, подведомствен третейскому суду, то в силу ч. 2 п. 1 коммент. ст. подлежащее применению право определяется с учетом специальных норм, предусмотренных Законом о международном коммерческом арбитраже. Так, в соответствии с п. 2 ст. 28 Закона при отсутствии какого-либо указания сторон третейский суд применяет право, определенное в соответствии с коллизионными нормами, которые он считает применимыми. Иными словами, если стороны международного контракта согласовали третейский суд, в котором подлежат рассмотрению споры из контракта, и при этом не оговорили применимое право, то третейский суд в отличие от государственного суда не связан унифицированными материальными нормами и вправе руководствоваться коллизионными нормами, выбор которых он осуществляет по своему усмотрению.
5. В пункте 2 коммент. ст. закреплен один из основополагающих принципов международного частного права - принцип наиболее тесной связи. Согласно данному принципу гражданское правоотношение, осложненное иностранным элементом, должно регулироваться материальным правом страны, с которой его субъекты, объект или содержание объективно имеют наиболее тесную связь. Если перечисленные элементы имеют различную степень связанности с тем или иным государством, то по смыслу данного принципа должен быть выявлен элемент, который для данного правоотношения является определяющим. Таковым, например, является субъект в личных неимущественных правоотношениях, объект - в вещных правоотношениях, содержание - в обязательственных правоотношениях.
6. При уяснении сферы действия принципа наиболее тесной связи необходимо учитывать три момента.
Во-первых, данный принцип международного частного права подлежит применению, если гражданско-правовое отношение, осложненное иностранным элементом, непосредственно не урегулировано ни унифицированными материально-правовыми нормами, ни специальными коллизионными нормами. В этом случае правило о наиболее тесной связи приобретает силу нормы прямого действия, в соответствии с которой должно быть выбрано право, подлежащее применению.
Во-вторых, данный принцип предопределяет содержание специальных коллизионных норм, в соответствии с которыми следует указывать в качестве права, подлежащего применению, право страны, с которой регулируемое отношение имеет наибольшую связь. Идея наиболее тесной связи правоотношения и применимого права проходит красной нитью сквозь современное российское коллизионно-правовое регулирование. Так, согласно п. 1 ст. 1195 ГК личным законом физического лица считается право страны, гражданство которой это лицо имеет; в силу п. 2 ст. 1205 ГК принадлежность имущества к недвижимым или движимым вещам определяется по праву страны, где это имущество находится; в соответствии с п. 1 ст. 1211 ГК при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве к договору применяется право страны, с которой договор наиболее тесно связан (см. коммент. к соответствующим статьям ГК).
В-третьих, из принципа тесной связи возможны исключения. Данный принцип не действует, если стороны международного контракта исходя из принципа автономии воли самостоятельно определят материальное право, подлежащее применению к их взаимоотношениям из контракта. Кроме того, действие данного принципа блокируется нормой п. 2 ст. 28 Закона о международном коммерческом арбитраже (см. п. 4 коммент. к настоящей статье).
7. В п. 3 коммент. ст. закреплен еще один принцип международного частного права - приоритет материальных норм над коллизионными. Суть данного принципа заключается в следующем. Если гражданско-правовое отношение, осложненное иностранным элементом, подпадает под действие унифицированных материально-правовых норм в силу участия России и соответствующего иностранного государства в международном договоре, то такое правоотношение должно регулироваться материально-правовыми нормами. Коллизионные нормы в этом случае применению не подлежат.
Рассматриваемый принцип устанавливает верховенство материально-правовых норм над закрепленными в международных соглашениях договорными коллизионными нормами и над содержащимися в российском законодательстве внутренними коллизионными нормами. При этом исключение коллизионных норм из сферы действия права допустимо лишь в том случае, когда соответствующее правоотношение урегулировано нормами материального права в полной мере. Если же имеет место лишь частичное материально-правовое регулирование, обращение к коллизионным нормам не исключается.
Например, если иное не установлено условиями контракта о поставке товаров, отношения между российским покупателем и поставщиком из Финляндии должны регулироваться материально-правовыми нормами, содержащимися в Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров, поскольку Россия и Финляндия являются участниками данного международного договора. При этом следует учитывать, что финская сторона при присоединении к Конвенции сделала оговорку о неприменении на своей территории ч. 2 "Заключение договора". Соответственно, спор между российским покупателем и нерезидентом относительно момента заключения договора, формы договора и т.п. подлежит разрешению с учетом коллизионных норм, содержащихся в ст. 1211 ГК: подлежащим применению следует считать материальное право страны, с которой договор наиболее тесно связан. Таковым в данном случае является право продавца, т.е. право Республики Финляндии.
8. Исключение из принципа приоритета материальных норм над коллизионными установлено п. 2 ст. 28 Закона о международном коммерческом арбитраже (см. п. 4 коммент. к настоящей статье).
Другой комментарий к статье 1186 ГК РФ
1. Комментируемая статья открывает разд. VI ГК "Международное частное право" и несет весьма значительную нормативную нагрузку. В ней, прежде всего, указывается на ситуации, при которых возникает сама проблема коллизии законов и, как следствие, необходимость определения применимого права, а именно осложненность гражданско-правового отношения иностранным элементом. По сравнению с Основами гражданского законодательства разд. VI ГК более четко очерчивает такие ситуации, используя понятие "иностранный элемент", ранее разработанное в доктрине <*> и вошедшее также в КТМ (ст. 414). О понятии гражданско-правовых отношений см., в частности, ст. 2 ГК.
--------------------------------
<*> О понятии "иностранный элемент" в отечественной доктрине см.: Лунц Л.А. Курс международного частного права. Общая часть. М., 1973. С.19 - 22; Богуславский М.М. Международное частное право. М., 1998. С. 18 - 22; Звеков В.П. Международное частное право: Курс лекций. М., 1999. С. 8 - 12 и др.
Иностранный элемент, как явствует из комментируемой статьи, может выразиться в участии в гражданско-правовом отношении иностранных граждан или иностранных юридических лиц или иным образом, в том числе когда объект гражданских прав (в частности, имущество) находится за границей. Здесь прямо выделены характерные проявления иностранного элемента (выступление в качестве субъекта отношения иностранного лица, наличие объекта отношения за границей). Вместе с тем из-за возможного разнообразия проявления иностранного элемента этот перечень не носит замкнутого, исчерпывающего характера. Так, данный элемент может выразиться в определенном юридическом факте, имевшем место за границей и послужившем основанием для возникновения гражданско-правового отношения, например причинения вреда. В связи с упоминанием в п. 1 комментируемой статьи иностранных граждан и иностранных юридических лиц см. также гл. 67 ГК (ст. 1195 - 1204 и коммент. к ним).
При отсутствии иностранного элемента необходимость в решении коллизионного вопроса не возникает. При соответствующем наличии же такого элемента применимое право определяется на основании международных договоров РФ, ГК, других федеральных законов и признаваемых в Российской Федерации обычаев.
Само присутствие иностранного элемента в отношении не обязательно предопределяет решение коллизионного вопроса в пользу иностранного материального права. Действие коллизионной нормы может иметь своим результатом применение российского материального права.
В качестве отдельных примеров международных договоров, содержащих коллизионные нормы, можно назвать Киевское соглашение 1992 г., Минскую конвенцию 1993 г., Конвенцию УНИДРУА о международном финансовом лизинге (Оттава, 28 мая 1988 г.) <*>, Женевскую конвенцию 1930 г., двусторонние договоры о правовой помощи, а также соглашения о правовом статусе граждан Российской Федерации, постоянно проживающих на территории другой страны - участницы СНГ, и граждан этой страны, постоянно проживающих в Российской Федерации, и др.
--------------------------------
<*> СЗ РФ. 1999. N 32. Ст. 4040.
В силу п. 4 ст. 15 Конституции, ст. 7 ГК действует правило о приоритете международного договора РФ над нормами внутреннего законодательства, в том числе и относящимися к области МЧП. Данное правило конкретизировано в п. 3 комментируемой статьи в отношении международных договоров РФ, содержащих материально-правовые нормы (см. далее).
Нормы, касающиеся определения применимого права к соответствующим гражданско-правовым отношениям, могут содержаться не только в ГК, но в других российских законах. Вместе с тем, как следует из п. 2 ст. 3 ГК, на который есть прямая ссылка в п. 1 комментируемой статьи, здесь имеются в виду только федеральные законы. Кроме того, упомянутые законы должны соответствовать ГК. Исходя из изложенного, можно заключить, что данные законы не могут противоречить помещенным в ГК правилам в области МЧП. В качестве примеров актов, включающих в себя и коллизионные нормы, могут быть названы Законы о залоге, о лизинге. Основной же массив коллизионного регулирования содержится именно в ГК.
Допускается определение применимого права на основании обычаев, признаваемых в Российской Федерации. Сходное положение на этот счет содержалось в Основах гражданского законодательства (ст. 156). Данное указание отражает принципиальное признание обычая в качестве источника МЧП. Речь здесь прежде всего идет об обычаях, действие которых связано с общностью исходных начал международного публичного права и МЧП. Реально значение обычаев для целей определения применимого права невелико. Их надлежит отличать от обычных правил материально-правового характера, т.е. регулирующих те или иные аспекты гражданско-правового отношения по существу. Для обозначения последних в ГК используется термин "обычаи делового оборота" (см. ст. 5, п. 6 ст. 1211 ГК).
2. Нормы, помещенные в разд. VI ГК, учитывают предметную сферу регулирования ГК. Поэтому, например, коллизионные проблемы семейных, трудовых отношений, вопросы международного гражданского процесса, международного коммерческого арбитража в разделе специально не затрагиваются. Таким образом, хотя разд. VI ГК и озаглавлен "Международное частное право", он, безусловно, не исчерпывает всей проблематики МЧП. Вместе с тем стоит подчеркнуть, что нормы, включенные в упомянутый раздел, с учетом, в частности, охвата ими ряда общих положений МЧП, своей разработанности и важной роли ГК в правовом регулировании в целом, могут иметь значение, выходящее за рамки только ГК.
Включение разд. VI в ГК предполагает, что существенное значение при решении вопроса о применимости его норм имеют общие предписания о соотношении гражданского и иного законодательства (см. ст. 2 ГК). Тем более, что каких-то отдельных особых правил на этот счет в разделе не установлено и, как представляется, в них нет и необходимости. Так, к примеру, ст. 4 СК допускает применение к имущественным и личным неимущественным отношениям между членами семьи, не урегулированным семейным законодательством, правил гражданского законодательства. Очевидно, что это может касаться и разд. VI ГК. См. также в этой связи разд. VII СК, где содержится ряд норм МЧП, касающихся семейных отношений (ст. 156 - 167).
В п. 2 ст. 1 КТМ предусмотрено, что имущественные отношения, возникающие из торгового мореплавания и основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников, регулируются названным Кодексом в соответствии с ГК. При этом к имущественным отношениям, не регулируемым или не полностью регулируемым КТМ, применяются правила гражданского законодательства РФ. Данные положения относятся и к разд. VI ГК. См. также гл. XXVI КТМ, включающую в себя нормы МЧП, относящиеся к сфере торгового мореплавания (ст. 414 - 427).
3. Учитывая особенности определения права, подлежащего применению международным коммерческим арбитражем, абз. 2 п. 1 комментируемой статьи предусматривает, что они устанавливаются отдельным законом. Имеется в виду прежде всего Закон о коммерческом арбитраже. В ст. 28 названного Закона установлено, что третейский суд разрешает спор в соответствии с нормами права, избранными сторонами в качестве применимых к существу спора. При отсутствии такого выбора определение применимого права осуществляется на основе коллизионных норм, которые третейский суд считает применимыми. Приведенные положения ст. 28 воспроизводят правила Типового закона о международном торговом арбитраже, одобренного в 1985 г. Комиссией ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ) и рекомендованного Генеральной Ассамблеей ООН для использования в качестве модели национального законодательства, а также учитывают ст. VII Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже (Женева, 21 апреля 1961 г.) <*>, в которой участвует Россия. Относительно большая свобода международного коммерческого арбитража в определении применимых коллизионных норм отражает широко признаваемую в мире специфику отношений в данной области.
--------------------------------
<*> ВВАС РФ. 1993. N 10.
4. Чтобы избежать пробела в регулировании п. 2 комментируемой статьи содержит правило относительно того, каким коллизионным критерием следует руководствоваться, если на основе п. 1 этой статьи невозможно определить применимое право. В качестве резервного, т.е. действующего при невозможности определить применимое право на основании международных договоров РФ, федеральных законов и обычаев, избран принцип наиболее тесной связи.
Комментируемая статья следует одной из характерных тенденций развития МЧП в современном мире, каковой является стремление к большей гибкости регулирования. Оно находит свое воплощение, в частности, в расширяющемся использовании коллизионной привязки к праву страны, с которым отношение наиболее тесно связано.
Для примера можно сослаться на Свод законов о конфликте законов (Restatement of the law of conflict of laws), вышедший в США в 1971 г., Австрийский закон о международном частном праве 1978 г., Швейцарский закон о международном частном праве 1987 г. <*>, Римскую конвенцию 1980 г. <**> и т.д.
--------------------------------
<*> Тексты указанных нормативных актов см.: Международное частное право: Иностранное законодательство / Предисл. А.Л. Маковецкого; сост. и науч. ред. А.Н. Жильцов, А.И. Муранов. М., 2000.
<**> См.: Журнал международного частного права. 2000. N 2 - 3 (28 - 29). С. 31 - 43.
Именно совокупность обстоятельств дела (а не одно какое-то из них) должны приниматься во внимание в каждом конкретном случае при установлении наиболее тесной связи данного отношения с правом соответствующего государства. Это, на наш взгляд, весьма важный момент для правильного понимания рассматриваемого коллизионного начала, поскольку существенное значение имеет не только наличие соответствующей связи, но и то, каким образом она определяется.
В разд. VI ГК принцип наиболее тесной связи нашел свое прямое воплощение не только в п. 2 комментируемой статьи, но и в нормах, касающихся договорных обязательств (ст. 1211, п. 1 ст. 1213 ГК). Его влияние прослеживается и в ст. 1218 ГК о праве, подлежащем применению к обязательствам из односторонних сделок.
5. Комментируемая статья должна применяться в системном взаимодействии с другими нормами разд. VI ГК, как относящимися к общим положениям, так и по конкретным вопросам. По сути, она (п. 1 и п. 3) в известной степени предопределяет применимость этих норм. В свою очередь, обращение к ним и невозможность на их основе найти ответ на вопрос о применимом праве может потребовать использования п. 2 комментируемой статьи как содержащего общее резервное коллизионное правило.
Предписания комментируемой статьи корреспондируют с нормами процессуального законодательства, в частности ст. 11 ГПК и ст. 13 АПК о нормативных правовых актах, применяемых при рассмотрении соответствующих дел.
6. Пункт 3 комментируемой статьи ограничивает сферу применения коллизионного метода регулирования и, соответственно, коллизионных норм, содержащихся в ГК, в случае, если международный договор РФ содержит материально-правовые нормы, подлежащие применению к соответствующему отношению. Определение на основе коллизионных норм права, применимого к вопросам, полностью урегулированным такими материально-правовыми нормами, исключается.
Текст данного пункта можно толковать следующим образом.
Определение права, применимого к соответствующему отношению, на основе коллизионных норм исключается, если:
а) существует международный договор, действующий для России;
б) в международном договоре содержатся материально-правовые нормы, подлежащие применению к соответствующему отношению. Условия комментируемого пункта, таким образом, не применимы, что касается процессуально-правовых, юрисдикционных норм, которые могут содержаться в соответствующем международном договоре.
Использование коллизионных норм исключается при этом тогда, когда их применение необходимо, т.е. когда стороны соответствующих правоотношений не воспользовались своим правом выбора применимого права в силу принципа автономии воли. Комментируемая статья не отменяет действие ст. 1210 ГК о выборе применимого права сторонами частноправового договора.
Предусмотренный настоящим пунктом приоритет материально-правовых норм международного договора в свою очередь может быть ограничен специальными положениями международного договора, определяющими условия его применения. Примером может служить ст. 6 Венской конвенции 1980 г., в которой участвует и Россия. Эта статья прямо обусловливает возможность сторон договора (сделки) исключить для себя применение данной Венской конвенции в целом или в части, за единственным изъятием, что касается формы договора (ст. 12 Венской конвенции 1980 г.).
Пункт 3 комментируемой статьи не исключает также использования в соответствующих случаях надлежащих коллизионных норм, если какие-либо вопросы отношений между сторонами договора (сделки) не полностью урегулированы теми или иными материально-правовыми нормами международного договора. Так, например, если стороны сделки международной купли-продажи не исключили полностью или частично применение Венской конвенции 1980 г., однако отношение, по которому возник спор, прямо не урегулировано Конвенцией, арбитражный суд или международный арбитраж могут, руководствуясь коллизионными нормами ГК, определить национальное материальное право, подлежащее применению для регулирования этого отношения.
Материально-правовые нормы, содержащиеся в международных договорах, имеют преимущество в применении по отношению как к российским, так и к иностранным императивным материально-правовым нормам, содержащимся во внутреннем праве государств.